Князь - Страница 51

Но у варяжской флотилии были задачи попроще: сделать так, чтобы этот гладкий путь перестал быть исключительно хузарским.

И море – тоже. По крайней мере, так думали о цели варягов все, кто жил на берегах Гиркана, а также в низовьях Итиля-Волги.

Хакану Йосыпу было прекрасно известно, что кивский князь Святослав собирает великую рать, причем не только из своих данников, но с привлечением множества опасных и могучих союзников: скандинавов, угров, печенегов. Даже «белые» хузары были в дружине Святослава, потомки тех вольнолюбивых и воинственных кочевников, которые много веков назад покорили эти земли… Хакан Хузарии, предпочитавший покупать верность за золото, куда больше доверял наемникам-арабам, чем воинам-единоверцам. Хузары, признававшие его власть, получили силу и земли не от хакана, а по наследству от дедов-прадедов. Они наивно полагали, что отнять у них эту землю не может даже хакан. Что ж, Йосып доказал им, что это не так. Доказал, что в его царстве он один жалует и отнимает. Один Бог над людьми – и хакан тоже должен быть один. Таков порядок земной и небесный.

К сожалению, многие успели удрать. Которые посветлее – к киевскому князю. Которые почернее – к печенегам. Но земли их остались. И налоги, получаемые с этих земель, идут теперь хакану и тем, кто ему по-настоящему предан. Все, чем обильна хузарская земля, – тучные пашни, воды, богатые рыбой, заливные луга, степные просторы, сады и виноградники, – все это стекается теперь к хакану и превращается в золото, очень нужное хакану в нынешние тяжелые времена, когда столь прискорбно уменьшились доходы от торговли и торговых пошлин.

Уменьшились из-за всех этих печенегов, русов, черных булгар… Это они зарятся на богатства хакана, грабят его данников, грабят без удержу чужих и хузарских купцов, не потрудившихся нанять должной охраны. С этими разбойниками трудно сладить не только наемникам из племени дикарей-гузов, но даже великолепным исламским воинам из личной гвардии хакана. Вот почему Йосыпу так нужно золото. То самое, на которое можно запросто нанять храбрецов-магометан; арабов, туркмен, турок, не кичащихся благородством, зато беспрекословно выполняющих приказы. А если хакану что-то нужно, то разве не должны его подданные дать повелителю необходимое? И разве не вправе он сурово наказывать тех, кто не желает помочь владыке, что денно и нощно печется о землях избранного Богом народа? Разве не отступники от истинной веры те, кто цепляется за свои жалкие земли и привилегии, когда Господь устами первого из Своих избранников, великого хакана Хузарии, велит им повиноваться? Так пусть познают на себе тяжесть Божьего гнева, имя которому – хакан Йосып!

Тверда власть повелителя хузар. И все ведомо ему. Ведомо, и что задумал киевский князь. Может, пришло время посчитаться с варягами за все обиды? За отнятых данников-славян, за потерянные земли Тмутаракани, за все.

Глупцом был предшественник Йосыпа, полагавший варягов полезными союзниками против печенегов и за мзду пропускавший их флотилии грабить южных и восточных соседей – соперников хаканата. Кочевые орды приходят и уходят, а варяги не уйдут никогда. И ухватив что-то, уже не отпустят. Особенно раздражало хузарского хакана то, что именно киевский князь укрывает у себя самых подлых изменников-хузар. Пришло время наказать зарвавшегося варяга.

В эту зиму хузарский хакан тоже не сидел сложа руки. Он покупал союзников, умножал стражу и собирал ополчение. Он выжал из своей земли и своих подданных все, что мог. Выжал – и превратил в золото. И на это золото купил будущую победу. Этим летом он сокрушит варягов, возьмет их земли, отнимет их богатства и вернет Хузарии ее исконных данников. И снова поползут к порогу его дворца ничтожные славянские князьки, а их белокожие юные дочери с лонами нежней маковых лепестков станут украшениями гарема хакана.

Немалую силу накопил хакан Йосып и всю ее собрал у стен своей столицы. Этой весной женщины будут возделывать хузарские сады, поля и виноградники; этой весной подростки и старики погонят в степи хузарские стада, потому что каждая пара рук, способных держать копье и метать стрелы, нужна избранному Богом хакану хузар. Этой весной сам хакан нарушит старинный обычай и не отправится со своими приближенными, наложницами, слугами и наемниками в летнее кочевье: из столицы – по берегу Гирканского моря до реки Вдшан, или еще дальше, туда, где горная Уг-ру впадает в Гирканское море, к полуденной границе Хузарии, в Семендер. Этим летом не пойдет хакан Йосып из Семендера степями, где пасутся бесчисленные стада и табуны, где у каждого, самого крохотного, озерца или источника стоит хузарская юрта, к могучей реке Бузан, где подпирает небо несокрушимая каменная твердыня Саркел, чьи стены сложены искусными в зодчестве византийцами, чтобы хранить сокровищницу хузарских царей. Нет, не увидит хакан этим летом своей белостенной крепости (так думал он, ибо не мог прорицать будущего, хоть и называли Йосыпа всеведущим льстивые языки), и не пойдет от Саркела великое кочевье дальше, на Полночь, а потом, завершая круг в сотню фарсахов, к Восходу, туда, где река Итиль склоняется к Гирканскому морю, и не спустится берегом этой могучей реки вниз, к своей прекрасной столице, где царит над зеленью и синевой дворец великих хаканов Хузарии. Нет, этой весной хакан останется в своем дворце, на своем острове, вместе со своим могучим войском, чтобы хорошенько проучить обнаглевшего киевского князя.

О варяжской флотилии хакан узнал даже раньше, чем она выплыла из-под сени дремучих вятских лесов. Хакан ждал ее именно оттуда. Он был прекрасно осведомлен о походе киевского князя на вятичей и ничуть не сомневался в том, для чего понадобилось Святославу примучить лесовиков. Налететь внезапно, ограбить – и скрыться с добычей. Вот что задумал киевский князь.